Джон облокотился на стол, за которым вел бумаги, и закрыл лицо ладонями. Потом наклонил голову, зарываясь пальцами в волосы и взъерошивая их на затылке. Майкрофт уехал почти сразу, как только они закончили разговор. Уотсон заверил его, что здесь Шерлоку ничего угрожать не будет, и уход ему обеспечат на максимально высоком уровне. Это было почти сутки назад. Саманта приглядывала за пациентом, пока сам хирург отсыпался, а Дэвид стоял за прилавком небольшой аптеки, принадлежащей самому Джону. Все было как всегда.
Забавно, что до этого момента, доктор никогда не видел младшего брата своего друга. Конечно, Майкрофт упоминал о нем, но познакомиться так ни разу и не удалось. А ведь они с Холмсом-старшим знакомы уже больше пяти лет.
Джон снова взъерошил волосы, а потом потер уставшие глаза. Достал записи Сэм, пробегая по ним взглядом. Состояние Шерлока было стабильным, хотя и произошла большая кровопотеря. Если бы Майкрофт привел его хотя бы на час позже, возможно Джон уже бы ничего не смог сделать. Хотя бы потому, что у него не было большого запаса донорской крови. Но Холмс обещал посодействовать. Как всегда. А так, малыми средствами, Шерлок восстановится в течение нескольких дней.
- Джон? – тихий голос его ассистентки сопровождал дурманящий запах кофе. Мужчина взглянул на нее, благодарно улыбнувшись. – Мы с Дэвидом закрыли аптеку. Сегодня было тихо и спокойно, возможно, удастся отдохнуть.
- Я уже сегодня спал, - покачал головой Уотсон, принимая из рук девушки чашку, погладил ее пальцы. – А вы с Дэвидом отдохните, пока есть возможность. Мне надо закончить отчеты в Комиссию Контроля. Ты же понимаешь, какие у нас будут неприятности, если я опоздаю с этими бумагами.
Саманта лишь кивнула, едва заметно улыбнулась и ушла. Забавно было наблюдать, как развиваются отношения между его ассистенткой и анестезиологом. Забавнее было только то, что они это скрывали даже от Джона. Словно он мог сдать их. И это при том, что Дэвид с ним работал с самого начала, словно бы прилагался ко всему остальному оборудованию. С Самантой Уотсон познакомился, когда та легла к нему на операционный стол. Она восстанавливалась слишком долго, но в последние недели выздоровления здорово помогала Джону, а после осталась насовсем.
Их маленький мир, готовый рухнуть в любую минуту, если обнаружится вход в подвальные помещения, в которых размещались операционная и палаты.
На столе мигнул коммуникатор, оповещая о вызове. Джон позволил себе улыбнуться, опустошить чашку с кофе наполовину и отправится знакомиться с пациентом, который наконец-то очнулся. Дорога к палате заняла около десяти минут и прежде чем войти, Уотсон глубоко вздохнул, словно бы набираясь смелости.
- Шерлок недоверчив, но у меня нет возможности дождаться момента, когда он очнется. Я обязательно навещу его через три или четыре дня, но до этого тебе придется справляться самому.
- Ты так говоришь, словно меня ждет ад на земле.
- Шерлок вполне способен такое устроить. Он видит ложь и фальшь так же хорошо, как и я.
Что же, значит надо быть естественным. Если младший читает людей как книги не хуже старшего, то придется быть максимально открытым.
- Добрый вечер, Шерлок, - произнес Джон, входя в палату, - Я могу называть вас Шерлок? Меня зовут Джон и, по прихоти судьбы, я ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете?

Джон только головой качает. Но опять же, что ожидать от человека, который привык полагаться только на себя? Во всяком случае Майкрофт не раз упомянул, что его брат бывает очень неприятной личностью. Всегда был неприятной личностью. Видимо поэтому и работает в основном один. Джон не понимает, как так можно, хотя вроде бы и должен. Но не смотря на пережитое и трудности с доверием, Уотсон не может без поддержки. Долго, мучительно, но он все же обрастает людьми, на которых может положиться.
Доктор молча подходит к пациенту, профессионально помогает тому приподняться и дает сделать несколько глотков воды из стакана, что принес с собой. Потом отпускает Шерлока, ставит стакан на прикроватную тумбочку и, пододвинув кресло ближе к кровати, устраивается в нем, делая заметки у себя в блокноте.
- Все верно, - соглашается Уотсон выводу насчет боли. - Но хотелось бы избежать осложнений - я не могу чувствовать то, что чувствуете вы, поэтому вопросы подобного характера неизбежны, - голос Джона спокойный и размеренный. Он с любопытством разглядывает своего пациента, невольно ища сходства или различия с братом. Например, Шерлок несдержанный и язвительный, в то время как Майкрофт всегда удивительно спокоен и сдержан. А вот взгляды у братьев абсолютно одинаковые: острые, проникающие. Даже сейчас, когда глаза Холмса младшего подернуты пеленой боли.
Комментарий про военную службу заставляет Уотсона нахмурится. Это не самые приятные воспоминания, это не то, чем Джон хотел бы гордиться. Комментарий бьет по живому, режет, и уже в глубине глаз доктора появляется затаенная боль. Чужая боль. Именно она стала камнем преткновения в его лояльности к правительству и чуть было не загубила старую дружбу.
- Вы здесь идете на поправку. И вы не пленник, Шерлок. Как только встанете на ноги с вероятностью устоять на них больше часа, вы сможете покинуть это место, - Джон удивляется тому сожалению, что звучит в голосе, но он так соскучился по старому другу, что сейчас этот молодой человек, единственная связь с ним, кажется невероятно близким. Уотсон не отрывает от него своего взгляда и сразу замечает, что боль его пациента намного сильнее, чем тот хочет показать. - Если вам необходимо, я сделаю укол обезболивающего, - предлагает доктор, хотя и знает, что следующий прием очередной дозы лекарств будет почти через четыре часа.

- Я бы сказал по-другому. Мне не зачем вас пленить. А вот поставить вас на ноги мне необходимо.
Джон действительно понимает настороженность Шерлока. И его недоверие к нему. Младший Холмс без труда распознал в Уотсоне военное прошлое, а это о многом может сказать. Вот только выводы могут оказаться неожиданными. Когда Джона назначили главным хирургом - это в корне изменило его отношение к власти и армии. Именно тогда во всей красе он выяснил, чем, кроме спасения жизней, занимается военный врач. И присутствие или участие на допросах пленных всего лишь деятельность, вызывавшая тошноту. Участвовать в наказании своих же - намного хуже. Тогда Уотсон и начал бороться. Тогда же его и разжаловали. Так он и попал из хирургов в патруль.
На отказ Шерлока от обезболивающих, доктор лишь кивнул. Сильные обезболивающие вызывают привыкание, слабые - не дают эффекта. Увеличивать дозу опасно, хотя в послеоперационный период, дня два, три максимум, и возможно.
Джон поднялся с кресла, и, положив блокнот на тумбочку, встал возле постели Шерлока.
- Мне нужно посмотреть ранение, - мягким голосом предупредил он пациента о своих намереньях. В такой ситуации спрашивать разрешения не имело смысла, но озвучить то, что он собирается сделать, Уотсон считал необходимым.

- Знаете, доктор, мне приходилось вставать на ноги и после более серьезных ранений, - рычит пациент, и Джон понимает, что это больше от боли и чувства беспомощности, чем из-за личной неприязни к своему врачу.
- Не сомневаюсь, - спокойно парирует Уотсон, лишь вопросительно вскидывая бровь на этот выпад. - Могу повторить: я не держу вас здесь пленником. Если вы считаете себя достаточно сильным, что бы покинуть эту комнату, то это будет ваше решение, - доктор разводит руки в стороны ладонями вверх, демонстрируя свою открытость, честность и доброжелательность. Что Джон не стал озвучивать, так то, что если Шерлок сейчас и правда соберется уйти, то экс-военный последует за ним. Со своей феноменальной наблюдательностью Холмс должен и сам это понимать.
Пауза длится всего несколько секунд, после чего Уотсон все же протягивает руки к повязке и осторожно, что бы не потревожить рану, отводит ее в сторону. Джон действует максимально аккуратно, нежными движениями своих чутких пальцев чуть надавливает на кожу возле ранения, отмечая ее нормальную реакцию. Саму рану мужчина только осматривает, не прикасаясь. Швы выглядят хорошо, в срочной преждевременной промывке не нуждаются. Осложнений случиться не должно, если, конечно, упрямый пациент все же прислушается к Уотсону и не будет дергаться хотя бы еще два дня. Хотя бы день. Джон не замечает, как в задумчивости легко поглаживает бледную кожу дольше чем того требует осмотр, наслаждаясь ее гладкостью и прохладностью. Доктор не беспокоиться, что тревожит ранение, всего лишь поверхностные прикосновение к здоровой коже вокруг, но когда Уотсон понимает, что делает, то смущенно отводит пальцы, возвращая повязку на место и поднимая глаза.
- Сегодня ночью и завтра первую половину дня с вами буду я, - Джон едва заметно поправляет одеяло и садится обратно в кресло. Его негромкий, мягкий голос наполняет помещение так же ненавязчиво, как и приглушенное освещение. Мужчина рассказывает Шерлоку о тех, с кем ему еще предстоит познакомиться. - Завтра меня подменит либо Саманта, моя ассистентка, либо Дэвид - анестезиолог. В эти помещения доступ есть только у нас троих. С другими пациентами, если такие случатся, вы ни как не пересечетесь. Через четыре часа я поменяю вам повязку, а до этого времени, если у вас нет вопросов или просьб, то я бы посоветовал вам поспать еще. Вам нужен отдых для восстановления сил и здоровья, Шерлок.

Джон удовлетворенно кивает Шерлоку на обещание максимально следовать режиму. В руках он вертит ручку и планшет с медицинской картой, которую заполнял, а подушечки пальцев все еще покалывает от приятного ощущения гладкой кожи. Тактильный голод вызывает раздражение на периферии сознания, но Уотсон не обращает внимания, продолжая задумчиво смотреть на Шерлока и гадать, какого было бы дружить с ним. То, что младший Холмс более деятельный, чем старший, доктор представлял себе еще из редких рассказов самого Майкрофта. Кем бы Шерлок стал, если бы история сложилась иначе? Профессию для него Джон придумать так и не смог.
- Да, сейчас третий час ночи. К сожалению, эти помещения не имеют реальных окон, - Уотсон бросает мимолетный взгляд на мягкие шторы на стене, которые создают иллюзию нормальной комнаты.
Для того, что бы не повредить психику пациентов, в подвальных помещениях предусмотрено все: ненавязчивые цветовая гамма и освещение, необходимые атрибуты нормального жилья вроде окон. Джон сам настаивал на определенных пунктах по обустройству палат. В конце концов, он должен ставить людей на ноги, а не провоцировать расстройство их психики.
- Сон способствует более быстрому выздоровлению, - мягко напоминает доктор, но не настаивает. Он обдумывает просьбу, понимая, что вполне бы мог все это время приглядывать за Шерлоком сам. Временно поселиться здесь, в подвальных помещениях, в соседней палате. Всегда носить с собой коммуникатор, на который поступает сигнал вызова из палаты. Если Шерлок не очень любит пересекаться с людьми, то возможно и вызывать будет не часто.... Но Джон сразу отбрасывает эту идею. Он не должен так слепо рисковать, отдаваясь на волю случаю и надеяться, что накапливаемая усталость не возьмет свое. Но ограничить контакты с другими вполне можно. - Саманта. Завтра, в течение пяти часов она навестит вас трижды. В остальном - только по вашему вызову. Надеюсь, вы не будете пренебрегать своим здоровьем и при необходимости все же обратитесь к ней.
И неожиданно Джон понимает, что это бесполезно. Шерлок не обратится. И, возможно, Уотсон сейчас совершает ошибку... Нет, - убеждает он себя, - Саманта не первый день тут, она справиться. В конце концов, для того ему и нужны помощники, что бы положиться на их профессионализм.